Поэма «Перекоп» Пролог
***
Слышу: лязг, Сшибку шашек под ржанье коней. Бесшабашную юность мою. Слышу плач по России несчастной моей, Вскрик предсмертный в прощальном бою.
Слышу – ветер, Забравшийся в хлипкий окоп, Относимое к морю «Ур-ра!». Слышу: как, отстенав, отстоял Перекоп – От нахлынувших «нонче» – «вчера»!
Слышу – моря Спасительный, ой ли, прибой. Стук безногий последнего дня. Слышу, как.. на двоих помирая с тобой, «Живым» выбирали меня..
1. ***
Преткнулись. Припёрло Нам насмерть стоять! – Стоим. Битый час. Смерти – медлят..
Утраченным, шатким, Бессмысленным «ять» – Прижались К России.. Мы, не для –
Геройства, победы, Надежд и наград – (То в прошлом всё, нынче другое):
Мы здесь – друг для друга, – Последний парад; Мы здесь – друг за друга! – И каждому – рад Господь.. И небо, такое..
Роняя на звёзды измятых погон, Ночующих звёзд блистанья, На час – отстранив, отградив от погонь Окопное распластанье –
Небо прощающейся тишиной Окуполило траншеи! Сквозь забытьё узнаваемый мной, Свет, будто с камнем на шее,
Над горсткой, обнявших винтовки, – Лучи?
Прожектора! – взвилось – «К бою!». На первопоходниках вздрогли мечи На орденах* – за собою,
Увлёк нас! – Раскатистый, ревностный рёв: «Ур-ра!» на «Ура!» – мы глотней! К воде – латыши – (как стадо коров) – Пол-тысяча перед сотней!
Пошла рукопашная! -Ну, шантрапа, Вертайся в Сиваш! Сброд – к бродам! (Сиваш..Эх, подвёл нас!.. Сухая тропа..) Конец дворянским породам.
2.
***
Нешутошный ветер Сгонял с Сиваша’ Солоноватую воду.. Сползала с Юшуньских позиций душа.. Я, друга – в бинтах – на подводу,
Тихонько обняв, навсегда уложил, Для слёз не найдя минуты. Разрывы! Разрывы! Со всех рук и жил – В агонию русской смуты..
Одними губами: «Прикрою, спасу!», Две ленты, «максим» дымится.. Вцепился в гашетку..
{Сшибая росу, Мчусь, в васильках, вижу лица: Смеются навстречу мне – сестры и мать, Распахнуты руки! – Ну же..}
Нет..Видимо, нам никогда не унять – Этих.. Всё ближе и у’же –
Сгущаются цепи! Да сколько же их! – Сомкнутой сволочи! – прётся.. За павших друзей! – Довыстоит стих – Мой – В этих мёрзлых колодцах,
Последних траншеях – канавах кровей! По щиколотку в багровом.. Снова хрипим (умирать не новей) – «Ур-рра!». С в о с х и т и т е л ь н ы м рёвом,
Вымахнув, выпростав на бруствера – В рост! – ох, отчаянны, черти! Атаковав небосклон, юнкера, Валятся под ноги смерти!
3.
***
Дроздовцы! – Три тысячи с гаком штыков – Турецкому Валу братья! Четыре часа лёт снарядных шматков Над тульями.. Эту рать я,
Пополню, – белогвардейством своим! Вместе, родимые, вместе! Да что там, на небе договорим.. Всё потеряв, кроме чести,
Дроздовцы! Три тысячи с гаком смертей! – В саднящую светом темень. Бесследность, бесслёзность – смурней и смердей – Жизнь обывателей – с теми,
Кто не превысит их быты ни в чём: Чернь – нас продаст и покинет! Кровоподтёчным кровят кумачом – Раны на голой равнине..
Дроздовцы! Три тысячи с гаком огней! Русские взвывы и взмывы! Простившись с Россией, склонившись над ней, Плачут плакучие ивы..
4.
*** Вода возвращалась в Сиваш. Окстился, Дул во все лёгкие ветер! -Пусть катит, к такой-то матери, в тыл вся Сволочь! – (Слащёв на совете).
*** «Чистильщики», четыре красных полка – (Не на что нам надеяться!) – Втыкали штыки в глаза и в бока Раненным белогвардейцам.
*** За полночь, после четвёртого штурма, Гребень Турецкого Вала – Взят! У телеграфа «Кремлёвский штурман»: «..Не считаясь..потерь...вяло..»
*** Сливается с ночью корниловский полк – Чернеются гимнастёрки.. Штыками – Дорогу – Кто смог, а кто смолк, Сомкнув ресничные створки.
*** Девятого, марковцев, разворотив Снарядами-валунами.. В ответ на «Сдавайтесь!» – «Варяга» мотив: «..нынче умрём под волнами».
5.
***
Изнурились полки колченогие, Волоча по степи трёхцвет. На земле – уцелеются «многие», А «единственным» – места нет!
Захромала отвага бедовая – От Джанкоя до темноты.. Осень крымская – поздняя, вдовая Допалила сияньем мосты..
Ну, прощай, брат! – Прощай, даст бог, свидимся! Проморгнув глаза, обнялись. Вслед ему: «Боже, как же он выдохся..», Мне вослед: «Будто канул ввысь..».
Грохотала ночь, каркала залпами, Буровя, гудя и стеня**, Как могла мгла холодными лапами, Отступающего меня,
Облепила, скрывая от ярости Краснозвёздошной солдатни. До утра – наших выстрелов яркости.. Мы теперь – насовсем одни!
Что творилось на Графской на пристани! – Врангель..Выстрелы..В грудь..В виски.. Чайки, высмотрев рухнувших пристальней, – Обезумевши от тоски,
Оглашали стенаньем взмывающим О т ш в а р т о в ы в а н ь е Руси! Осенило прозреньем взымающим: Честь – пощад себе – не проси!
Эпилог
***
Слышу: бег, Табуны, табуны, табуны Седоков растерявших коней.. Вижу снег, Переселенной в память страны, И себя на коленях у ней.
Слышу: пыль, Стук колёс, ныв телег, гвалт и гул, Пререканья лихих батарей; Срыв в атаку умаянных выперших скул, Примыканья к бортам – якорей –
Отстоящих, ещё на какую-то чуть, От причалов – печальных судов.. Слышу: ночь-на-пролёт не могущих уснуть – Стон, – уж боле ненужных годов.
Слышу – вас, Всех, родные, родные мои! – Лебединая песня страны. Не смолкают, гремят на Литовском бои, И чонгарским окопам верны –
Сгустки – непокорённых, взмывающих строк! Ни пощад, ни подмог, как тогда. Убиенны – Есенин, Цветаева, Блок – Обывальщина, – взяв города,
Напирает, рифмует ничтожность свою.. Истекаемый кровью – держусь! Восхитительно гибнет в неравном бою – Мечта под названием Русь!
Примечания:
*имеется в виду почётное звание «Первопоходник», присвоенное всем участникам восьмидесятидневного 1-го Кубанского (Ледяного) похода 1918 года и почётный знак отличия в виде пересечённого мечом тернового венца.
**подобно тому как у Салтыкова-Щедрина в романе «История одного города»: «…полное гнева, оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня..»
|